ЭРОТИЧЕСКИЙ ВЕБ ЧАТ



  
  Этим вопросом задаются многие в связи с неотвратимо приближа-
ющимися президентскими выборами в Беларуси. В самом деле, сможет 
ли этот человек вырулить в сложнейшей ситуации, в которую он 
себя загнал? С какой такой программой он собирается выступить?
С какими возбуждающими призывами? Легкая припыленность и страст-
ность, являющиеся необходимыми качествами вождя говорливого типа, 
у него остались, но ведь что-то нужно еще сверх этого, а где оно?
  Один и тот же набор бесперспективных идей невозможно эксплуа-
тировать очень долго. Но никакого нового набора у Лукашенко,
по сути, нет. Похоже, он вообще отказывается от роли "человека
идеи" и смещается к типу голого авторитариста, использующего
исключительно "административный ресурс", то есть инстинкт само-
сохранения аппарата чиновников. Важным фактом, свидетельствующим 
в пользу этой версии, является ожидающаяся, по слухам, 
ликвидация Института социально-политических исследований (ИСПИ)
при Администрации президента. Не реорганизация, не прилив
"свежей крови", а именно ликвидация. Обещаемый перевод части 
людей в другие структуры является обычной в таких случаях 
маскирующей мерой. В случае, если это мероприятие состоится, 
Лукашенко останется без собственной аналитической службы,
поскольку аналитическое подразделение в Администрации президента 
было расформировано еще раньше.
  Конечно, указанный ИСПИ, насколько известно, не отличился за 
время своего существования ничем особо выдающимся, но, по крайней 
мере, одну свою функцию он выполнял исправно: был местом кучко-
вания пророссийски настроенной интеллигенции, противовесом 
сильнейшим влияниям, ориентированным на Запад.
  С каждым днем у Беларуси все меньше возможностей делать 
независимые шаги. Лукашенко, похоже, отказывается от ведения 
сколько-нибудь оригинальной политики (и превращается в заурядного 
поборника "общечеловеческих ценностей", а ведь именно своей 
оригинальной политикой -- к каким бы они ни приводила результатам 
-- он был привлекателен и многим даже симпатичен). А может, он 
вообще "сходит с рельсов", поскольку нарушает одно из главнейших
правил вождя: играть на противоречиях в своем окружении.
  Беларусь сползает по наклонной плоскости в лапы российского 
отряда мировой олигархии, а Лукашенко имеет шанс стать верховным 
комиссаром этой олигархии в Беларуси, а там, глядишь, и сам 
впишется в нее каким-нибудь краем. Таким образом он уверенно 
займет место в когорте неудачников и полупредателей, профукавших 
независимость своих отечеств. 
  Любопытно, понимает ли он сам, что без иллюзии, без мифа он 
превратится в обыкновенного тирана, который чуть раньше или чуть 
позже будет в лучшем случае просто сметен волной забастовок 
(а она в условиях экономических трудностей может спонтанно 
начаться в любой понедельник), а в худшем -- тоже будет сметен, 
но успеет перед этим влезть какую-нибудь жутко кровавую историю. 
Хотя в стране все меньше желающих "рвать зубами" врагов 
Александра Григорьевича, некоторое количество таких людей 
всегда найдется, и заварушка с довольно большим количеством 
трупов может случиться даже не по приказу, а так, инициативно. 
При разгоне какого-нибудь несанкционированного митинга, при 
разблокировании железнодорожных путей, захваченных многодетными 
матерями, или при обороне какой-нибудь конторы, штурмуемой 
голодными рабочими в день невыдачи зарплаты.
  А ведь было Александре Григорьевиче НЕЧТО, заставлявшее 
подозревать в нем великого человека, который вот-вот развернется
и приятно поразит стареющую и коснеющую Европу чем-то 
варварски-свежим, чарующим. Была в нем народность, подлинная 
лапотность, вера в могучую силу правды. Была та сумасшедшая 
искра в глазах, которая так зажигает жаждущую подвига молодежь.
  Нету больше той искры. (Да и была ли? Мало ли что померещится
патриотически настроенным интеллектуалам с буйным художественным
воображением?!) Всё меньше в нем вождя, всё больше администра-
тора, политикана, "общечеловека", штопающего лоскутное одеяло 
деградирующей национальной экономики и рыщущего в поисках 
инвестиций.
  Прорыв к новым ценностям не состоялся. Белорусский корабль 
плотно сел на мель. Гребцы сушат весла и сухари. Затаенная,
болотно-лесная белорусская мечта не сублимировалась в победное
шествие белорусской нации, белорусской государственности, 
белорусского духа.
  Беларусь многострадальная, моя непутевая Родина! Не везет тебе 
почему-то уже которую сотню лет. Что-то разладилось в душевном 
строе твоего народа, что-то мало хлопочут о тебе на небесах твои 
святые. Неужто так и растворишься в вечности, не сказав больше 
ни одного громкого слова, не сверкнув на весь мир ни одним своим 
гением? Ведь есть же и у тебя способные и честные люди -- и еще 
сколько! Но как ты обращаешься с ними -- противно сказать. Веке 
в семнадцатом появилась какая-то червоточина в массовом сознании, 
и далее чуть ли не всё -- наперекосяк (хотя и с отдельными
мелкими всплесками созидающей активности). Белорусская "верхушка"
безнадежно больна серостью. Организация белорусского общества
(формальная, неформальная -- один чёрт) обеспечивает воспроизвод-
ство этой серости. Вывести страну из такого устойчивого состояния 
может лишь некий сбой в системе воспроизводства серости. Или 
катастрофа. Приход Лукашенко к власти был очень похож на такой 
сбой. Но серость съела и Лукашенко. Осталось ждать катастрофы.
-----------------------------------------------------------------